Андрей Пархоменко
(лауреат Всероссийского
конкурса"Учитель года-2015")
Спустя двадцать пять лет после развала Советского Союза
страна неузнаваемо изменилась. Трудно оценить сразу – в хорошую или плохую сторону. Исчезла идеология. Это хорошо? Думается, что нет, так как идеология является становым хребтом любого общества.
Появилась частная собственность. Нужно ли восклицать по этому поводу: «Аллилуйя!»? Ведь большинство крупных собственников получили целые отрасли бывшего народного хозяйства даром на залоговых
аукционах. Потому-то, не приумножив ничего, новые хозяева жизни бросились «распиливать» полученное имущество и одновременно клянчить государственные субсидии на развитие…
Изменения коснулись всех сторон нашей жизни, но особенно в области образования. В перестроечные годы все дружно заклеймили
«репрессивную педагогику» (думается, по аналогу с «репрессивной психиатрией»), а с начала 90-х российская школа стала объектом перманентного реформирования. Абсолютная «образовательная вольница»
(хотя и под бдительным присмотром фонда Сороса и ему подобных) сменилась компетентностным обучением, а затем пресловутым ФГОСом.
Сегодня, оглядываясь на Запад, мы начали «инклюзировать» отечественное образование. И начали, нужно сказать, по
старому «номенклатурному» рецепту – лихо, одним распоряжением прекратив практику коррекционных классов на территории всей страны. Только вот учителя и проблемные дети, что-то не спешат «стройными
рядами» рапортовать о небывалых успехах. Можно, конечно, возразить, мол «полная инклюзитивизация всей страны» делает только первые шаги. Но, тем паче, когда ребёнок нетвёрдо стоит на ногах, ему
просто необходимо оказывать поддержку и тщательно планировать каждый шаг. Например, сначала переподготовить педагогов, дав им возможность ознакомиться с практикой работы дефектологов,
смоделировать и отработать ситуации, к которым, в связи с появлением в классах «иных» детей, рядовой учитель пока не готов. Наконец, сбалансировав законодательную базу и штатное расписание
российских школ. Но нет, нас педагогов-стажистов бросили в бурное море инклюзивного обучения, словно щенят в воду, приговаривая, как Пётр I в фильме А.Митты «Как царь Пётр арапа женил»: - Кто
правый, тот не утопнет!
Вот и захлёбываемся мы в неадекватных реакциях новых своих учеников, бросаемся создавать «избыточную образовательную среду» вокруг
проблемных чад, напрочь забывая о всех остальных, тоже имеющих право на доступное образование…
И вот, наконец, появляется панацея под названием тьюторство! Да, ребёнок сегодня, как никогда, нуждается не только в
учителе-предметнике, но и в Наставнике (мне это русское слово кажется более подходящим, чтобы определить всё, что связано с понятием «тьютор»). Наставнике, терпеливо выстраивающим личную
парадигму образования проблемного ребёнка, помогающий влиться «инаковому» ребёнку в социум, готовящим его к взрослой жизни. И здесь западные наработки становятся просто удачной находкой на «Поле
чудес» российской Системы образования.
Но, опять идёт что-то не так! Пока тьютором предлагается стать учителю-предметнику, как раньше говорили, «без отрыва
от производства». И вот педагог, всю жизнь преподававший свой предмет, и достигший на этой «делянке» образовательной нивы определённых успехов, вынужден или всех детей охватывать новым видом
«наставничества», или окружить своим вниманием только «инаковых» детей. А где же новая штатная единица «тьютор»? Где, хотя бы, должное наличие должностей освобождённых классных руководителей? Да
и разные дети нынче вливаются в состав обычных классов, количество учащихся в которых колеблется от 25 до 30 человек – кто-то обездвижен тяжёлой болезнью, но с высоким интеллектуальным уровнем, а
кто-то гиперактивен и явно «не Энштейн». Как это всё можно соединить в единую конструкцию, где главной «несущей опорой» остаётся учитель-предметник, выходящий один на один с классом, куда теперь
заложены «детонаторы» развала? Думается, что при наличии жёсткой системы оценки работы педагога по результатам ОГЭ и ЕГЭ, большинство из нас выберут полное или частичное игнорирование проблемных
ребят в классе. Как говорится, «не корысти ради»…
В заключение следует сказать, что институт тьюторов мог бы стать панацеей для задыхающейся от реформ российской Системы
образования, но, пока для большинства учителей, «брошенных в образовательный прорыв», слово тьютор имеет скорее значение ругательства, характеризующего и наших чиновников от образования, и
бесконечные поклоны в сторону Западной системы образования, и состояние полной безнадёжности, которое охватывает каждого, после понимания всего объёма предстоящей работы. Объёма, взваленного на
одни плечи учителя.
Где выход? Я думаю, что в последовательности. То есть, не впрягать телегу
впереди лошади. Не начинать внедрение инклюзивного образования, давая слово «товарищу Маузеру». Сначала план, потом его воплощение. Сначала средства на изменения, а уж потом сами изменения
(«Утром деньги – вечером стулья»).
Как сказал один из самых успешных педагогов Российской Федерации Е.А.Ямбург, «Прежде чем надеть смокинг, не мешало бы вымыть
шею». И тогда, при наличии и «смокинга», и «чистой шеи», нас действительно может ожидать успех. Успех наших педагогов, для которых тьюторство станет призванием. Успех наших учеников и
воспитанников, обретших благодаря наставникам-тюторам свою «путёвку в жизнь»…
Write a comment